Господи, как завидую я молчаливым — тем, чей язык без проблем держится за зубами, у кого слова, как дрессированные собачки, не проскакивают между зубов, и достаточно лишь одного нервного импульса, чтобы они, виляя хвостиками, покорно побрели в свою гортанную конуру. Как завидую я тем, кто эмоционален в меру, кому не нужны ошейники, удавки и ежовые рукавицы для успокоения бушующих внутри чувств. Завидую и глупцам — эти вообще счастливчики: для них что ни день, что ни мысль — то новое открытие. И плевать, что чужое, и плевать, что не в своей головой рожденное, а списанное, слизанное, подсунутое прямо под нос на огромном блюде столичного ресторана. Спорить с ними весело, но лишь поначалу. В конечном итоге ты все равно остаешься в проигрыше, а я не люблю проигрывать. Даже по мелочам.
Меня беспокоит то, что происходит в стране. Вы не ослышались: не в Киеве, а именно в государстве. В украинском. В суверенном. Нет, мне не жаль брусчатки, которую у стадиона Лобановского срывали мои ровесники. Мне не жаль Майдана, который похож на городскую свалку. Мне не жаль Мариинского парка, заполненного проплаченными взращенными на чужих мыслях людьми. Это все материальное, а значит — пустое. Это все можно восстановить. А вот что делать с народом, в душе у которого созрели и мерцают на солнце глубоким темно-синим отливом гроздья ненависти? Что делать с народом, который изнасиловали, которым воспользовались, которому плюнули в лицо — и от этого он стал еще более свиреп, еще более похож на душевнобольного.
Его перекошенный в ненависти рот сам не понимает, чьи лозунги орёт. А скорчившемуся от боли телу уже все равно, за кем идти. Ему бы присесть близ тепломагистрали, передохнуть, выпить чаю или кипятка чайного цвета. Ему бы бутерброд с колбасой, в которой давно уже нет мяса. Ему бы тужурку ватную для сугреву. Ему бы песню под баян да рюмочку, наполненную под завязочку.
Ведь он плачет. Разве вы не видите, что он плачет? Местами воет. А потом снова навзрыд. Оставьте мой народ! Прекратите, уроды! Дайте я обниму его, и мы с ним поплачем вместе или может даже повоем. А потом выпьем за все хорошее и уснем с вечной надеждой на лучшее. Крепко уснем. До утра.
Комментариев нет:
Отправить комментарий