Мистер Кроули

Тест мистера Кроули

Вопрос первый и единственный:

Какого цвета мистер Кроули?

а) лягушачье-зеленого — 0 баллов
б) цвета недоспевшего лимона — 0,5 баллов
в) цвета весенней зеленой сочной травы — 1 балл

Результаты:
Если Вы набрали от 0 до 0,5 баллов, значит Вы не из этой песочницы, потому что все члены нашей песочницы знают ответ на главный вопрос мистера Кроули. Покиньте песчаное заведение немедленно!

Если Вы набрали от 0,6 до 1 балла, значит весна уже не за горами, значит вот-вот сирень под вашим окном расцветет и на ней поселится сумасшедшая весенняя птица. Значит нужно срочно копить деньги на новенькие весенние сапожки и отдавать в химчистку старую весеннюю курточку, которая провонялась зимними холодами. И еще много всяких там "значит". Спешите, друзья мои. Mr. Crowley is watching you! 

Весна-крысолов

Наш гигантский дом-удав слишком коряво стоит. Моя сторона в февральском положении вещей, к сожалению, не солнечная. Ворюга-ветер из всех щелей, и пыль, и снег. Музыка — слишком громко, тишина — слишком тихо, Американоволки, подаренные Энси, потешаются. Надо мной? Надеюсь, над февральской стужей. Хотя я — еще похлеще. Ну, ничего-ничего, у меня имеется несанкционированный доступ к стороне солнечной. Пока мой дом пуст, я пробралась туда. Там солнце прощения просит за длительный отпуск, и плачет, и плачет капелью, там птица весенняя — ужасно-могучая — тренеруется и распевается перед мартом месяцем, там мой почти дохлый цветок на подоконнике ожил — и тянется к этой безумной компании, и детский садик на той — солнечной стороне — громкости прибавил.

Там тепло хранится в старом ковре, пылючкой присыпано, затоптано тапочками домашними, но кот чует его объятия, всю бахрому его и кружева, и  роет, роет. Мы прогоняем — а он пробирается, как ехидна по закоулкам, и все равно роет, пока не попадет в поле нашего коварного зрения. Я нюхом чую, уже скоро. Февраль разморозится, я разморожусь, новые уровни жизнедеятельности дадут себя поюзать, и весенняя птица заведет свою шарманку, под которую все мы — без единого исключения — поплетемся, еле перебирая своими смерзшимися лапами, как крысы за дудочкой Нильса, к теплу, к апрельской слякоти и майской пыли, оседающей, как водится, на сиреневых цветах под моим окном.

Из пункта А...

Три часа — это долго, если в запорожской электричке. Три часа — это нудно, если плэйлист развлекает по второму кругу. Три часа — это тесно, если напротив сидит длинноногий великан, а сбоку — тётенька, корзинка и гусь в оной. Три часа — это жарко, если в отечественных поездах неотрегулированная система отопления. Три часа — это холодно, если она ухайдохана. Три часа — это шумно, если у дитя, некогда поедавшего плохую колбаску по диагонали, желудок уже приступил к перевариванию съеденного. Три часа — это скучно, если Фицджеральд в пакетике, а пакетик в кармашке, а кармашек в сумке, а сумка на верхней полке, на которую ее запхнул очень высокий дядя и которому ты за это уже сказала одно "спасибо". Три часа — это познавательно, особенно когда в твоем вагоне едет не только Лозовая, но и прибрежные сёла.  Три часа — это мгновенно, если ты извлек сундучек с мыслями, припасенными на черный день, и стал раскладывать их по стопочкам — белое к белому, синее к синему, оранжевое к перламутровому, под которым ультрамариновое и цвета индиго. Этих цветов по одному, а места в сундучке — чуть. Поезд тронулся. Зашипел, зашатался, выровнялся и опять на кочку наскочил. Тьфу ты, сундук свалился, мыслишки перемешались, копошатся, беспомощные. Полчаса осталось, а их — пруд пруди, и все такие разноцветные, есть малыши, а есть великаны, есть злые, а есть примилейшие. Раскладывание мыслей — работа ювелирная. Как? Уже приехали?