Крым в моей голове (некоторые безэмоциональные впечатления от августовской поездки)

Я долго собиралась вам рассказать о моей августовской поездке в Крым, но сначала не было времени, а потом не было желания. Впрочем, сейчас уже я понимаю, что дело не во времени и не в желании — информация, полученная мною, должна была перевариться. И вот теперь, когда она практически избавлена от эмоциональной шелухи, я готова ею с вами поделиться.

За неделю крымских каникул я сделала -надцать пунктов в своей записной книге — чтобы при написании статьи ничего не забыть, обо всем рассказать. Но сегодня обращаться к своим пометкам я не буду — напишу лишь о том, что окаменело в памяти, о том, что отложилось. Остальное будем считать несущественными мелочами.

Павлоград-Джанкой
Взять билет на поезд из Днепропетровска не удалось: количество составов, следующих в Крым, существенно сократилось. Ажиотаж среди желающих сократился прямо пропорционально, но в минимальных объемах все-таки сохранился. Поэтому пришлось ехать ночью из Павлограда на поезде Кременчуг-Симферополь. Билеты были взяты до Джанкоя, где нас должны были встретить родственники.
Проводник сразу после посадки принес миграционные карты и проверил документы. Взяв свидетельство о рождении Варвары (уроженки крымской столицы), спросил: "Ребенок — гражданин России?". "Да прям!" — безапелляционно хмыкнула я и поймала на себе подозрительный взгляд попутчицы лет пятидесяти, которая ехала на нижней боковушке. Я тут же решила, что она крымнашенка и стала мысленно относиться к ней соответственно. Интуиция — не мой конек, но это стало очевидным несколько позже.
Украинские пограничники (или таможенники?) в Новоалексеевке чуть было не ссадили с поезда двух сестер. Обе россиянки. У обоих имелся вид на жительство в Украине, но почему-то не были вклеены фотографии по достижению 25-летнего возраста. Барышни долго спорили с пограничниками. Младшая сестра была более активной и в какой-то момент заявила: "Ну тогда вы нас должны депортировать в Россию! А мы как в раз туда и едем! Крым — это же российская территория!" Я хмыкнула громко, чтобы они услышали, и с еще большим негодованием, чем от вопроса проводника по поводу гражданства моей дочери. История с девушками длилась минут тридцать. В конечном итоге погранцы, не выдержав девичьих слез, отпустили их с миром, но предупредили, что обратно из Крыма в Украину с такими документами не пустят.
Перед Джанкоем мы разговорились с попутчицей с боковушки. Она оказалась предпринимателем из Феодосии и с удовольствием поделилась своими мыслями по поводу произошедшего и происходящего. Сказала, что в Феодосии, Судаке, Коктебеле и Новом Свете туристов практически нет, а значит и заработка у людей тоже нет. Сказала, что Украина, в сущности, равнодушно относилась к полуострову все двадцать три года, но это вовсе не значит, что Россия станет относится к нему лучше. Сказала, что ее пенсия выросла на сто процентов, однако на фоне роста цен этого совершенно незаметно. "Шило на мыло!" — таков был итог ее монолога.

Евпатория
На следующий день после приезда мы решили смотаться на море в Евпаторию — на денек. Поехали, по старой доброй традиции в Заозерное: там хороший песчаный пляж и мелковато — самое то для маленького купальщика, ради которого мы и затеяли всю эту поездку.
Первое, что меня убило в Евпатории, это обилие билл-бордов с лозунгами "Офицеры России за Аксенова!", "Крым — команда победителей" и так далее — с соответствующим графическим содержимым, разумеется. Второе, что поразило, — это количество афиш на заборах. Мы неоднократно бывали в Евпатории в прошлые годы, и еще тогда я удивлялась, как много артистов приезжает сюда в летний период. Здесь есть хороший концертный зал, принадлежащий одной из здравниц. Вот в нем, собственно, и проходят выступления "больших" звезд. Знаменитости рангом меньше выступают, как правило, в ночных клубах, коих в Евпатории тоже завались.  Нынешний туристический сезон ознаменовался лишь тремя пришествиями — Грегория Лепса, Валерия Леонтьева и какого-то диджея (может, и знаменитого — я в них не очень-то разбираюсь).
Поразило меня и обилие триколоров, которые развешаны везде, начиная от государственных учреждений (где их нахождение теоретически вполне обоснованно) и заканчивая зонтиками пляжей. Людей-носителей российской символики я не встречала, не считая маргинальной девицы лет шестнадцати на велосипеде и со шлемом на голове, которую я увидела в Симферополе. На руле велика с одной стороны развивалась георгиевская ленточка, а с другой — ленточка цветов российского флага. Аналогичный принт был и на длиннющих акриловых ногтях.
На пляже в Заозерке я зацепилась с продавцом в торговой палатке. На мою просьбу "Два "Білих", будь ласка", он стал молоть что-то невнятное, но с вполне внятным пренебрежением. Потом пояснил, что цены у него в рублях, а то, мол, у меня ж в голове одни гривны, наверное.
Прогулка по Курзалу, который является сосредоточением сувенирных лавок, закончилась моим крайним раздражением из-за обилия футболок с надписью "Я так ждала тебя, Вова" и изображением СамиЗнаетеКого, а также аналогичных презентов, которые продавцы предлагают везти на Родину в качестве напоминания о крымском отдыхе. Продают, правда, и вышиванки тончайшей работы. И говорят, этот товар пользуется куда большим спросом.

Евпаторийские сувениры

Цены
Прежде чем я перейду к рассказу о нашем отдыхе в Поповке, скажу пару слов о ценах. До поездки я много слышала о них от очевидцев и от самих крымчан. Одни говорили, что цены выросли на сто процентов, другие — что на "несущественные" тридцать. Вот что увидела я:
- баночка краснодарской сметаны (400 г) стоит 66 рублей (23 гривны 08 копеек — тогда как у нас 15 грн.),
- свинина (мякоть) — 300 рублей (104 гривны 90 копеек, тогда как у нас около 60 грн.),
- арбузы за килограмм — от 15 до 20 рублей (от 5,24 гривен до 6,99 гривен),
- памперсы "Хаггис" 14 штук — 300 рублей (104 гривны 90 копеек).
Сигарет ни в "Фуршете" в Евпатории, ни в "АТБ" в Симферополе на вокзале нет. Самый дешевый бензин оказался на "нашей" заправке Luna в Симферополе по улице Бородина. Нашей — потому что Ваня всегда заправлял там машину (когда мы жили в Симфере, и когда нам было, что заправлять). Литр топлива стоил там 37 рублей 20 копеек (13, 01 гривен). Самый дорогой бензин на заправке "Формула" - 41 рубль 90 копеек (14,65 гривен). Обещанным топливом по 7 гривен за литр не пахнет — но все же дешевле, чем на материковой части Украины.

Витрина с сигаретами в АТБ, Симферополь

С молочкой в Крыму реально проблемы, хоть некоторые аборигены и пытались переубедить меня в обратном. Полки с молочной продукцией в евпаторийском "Фуршете" пустые (по состоянию на полдень понедельника). Еще один шок — элитный алкоголь: маленький "Бехер", за который в днепропетровском АТБ просят 70 грн и немного копеек, в евпаторийском "Фуршете" стоит 434 рубля, то есть больше чем 150 гривен.

Полки с молочкой в супермаркете "Фуршет", Евпатория

Отдел элитного алкоголя, "Фуршет", Евпатория

Да и вообще, в целом, деньги утекают в Крыму сквозь пальцы. Мы с мамой имели десять тысяч рублей на двоих. Мы не платили за перемещение по полуострову, не платили за проживание в Поповке, не ели в кафе-ресторанах. Не потому что экономили, а потому что отдых с маленьким ребенком посещение заведений общественного питания не предусматривает. В итоге в моем кошельке осталось сто рублей, а в мамином — пятьсот- шестьсот. Нам не хватило даже на хоть мало-мальски существенные сувениры — обошлись мелочами вроде магнитиков и деревянных гребешков для волос. Получается, что все эти деньги мы проели. Так что о ценах судите сами.

Поповка. Там, где больше нет Казантипа 
У меня была давняя мечта — свозить маму в Поповку. Почему именно туда? Потому что там самое чистое море в Крыму. Без преувеличения. И это не только мое мнение. Там широченные пляжи и потрясающе прозрачная вода. Очень впечатляющее зрелище! Наверное, именно поэтому эта неприглядная деревенька была выбрана организаторами Казантипа в качестве места проведения международного фестиваля.
Мы жили у друзей семьи — Саши и Лены. В Поповке у них пансионатик, на территории которого стоит, собственно, и их двухэтажный дом. А в Мирном — это через поле — у них кафе-бар "Теремок". Однажды мы уже отдыхали у них. В июне 2011, когда только переехали с Иваном в Крым. И в "Теремке" мы тоже бывали: там орала живая музыка, а зал был полон отдыхающими, желающими поразвлечься — выпить и поплясать. Это немного не мой формат вечернего отдыха, но это неважно. В этом году "Теремок" пуст. И пансионат тоже пуст. Мы были в Поповке в середине августа — как раз тогда, когда в былые года здесь в самом разгаре гремел Казантип. У Саши все было расписано по дням, и принять у себя друзей — даже самых близких — он попросту не мог: не было мест. В прошлом году он потратил двадцать тысяч долларов на бассейн, которые намеревался в этом сезоне "отбить", но к сожалению...

Бабушки с Варварой в бассейне, Поповка

 Мы и не планировали заводить разговор о произошедшем в Крыму. Просто зашли к Лене в "Теремок" поздороваться. Но тема на устах, поэтому не оминули. "Когда все это случилось, — сказала Лена, — я три дня пролежала. Не понимала, что будет дальше, как мы дальше будем. Ведь на бизнесе теперь можно поставить крест. Никого нет! Никого!" Свекровь моя поспешила ее успокоить, мол, не переживай, все будет хорошо, все наладится. Но Лена уже не слушала, потому что не верила: "А что наладится? Людей нет. Мы ведь только Казантипом и жили. За две недели фестиваля поднимали столько, сколько на других курортах за весь сезон. Может эти, конечно, и придумают какое-то мероприятие, но масштаб таким явно уже не будет. А пока они деньги поделят, мы вообще загнемся". Потом Лена рассказала, что в прошлом году их семья вроде как решила продать"Теремок", оставить только пансионат — потому что тяжело очень два бизнеса параллельно вести: "И почему не продали?! Ума не приложу! Ну почему??? — обращается она к самой себе. — Что теперь с этим кафе делать?"
За пансионатом присматривает Ленина мама — Петровна. Это сухенькая женщина, которой явно за семьдесят. Точнее явно под восемьдесят. Несколько лет назад она переехала к детям в Крым. Переехала, по-моему, с Черниговщины, потому что говорит на суржике украинского и белорусского. Она рассказала нам, что в этом году за весь сезон у них остановились лишь пятеро армян — вроде как беженцы. Прожили две недели, даже на море ни разу не ходили — им было вполне достаточно бассейна. Когда уехали, Лена приказала Саше больше беженцев не брать: "Деньги это совсем несущественные, а маме тяжело. Она старенькая, а убирать одинаково надо — что за двумя, что за десятком".
Пляжи в Поповке прекрасные. Малолюдные. Просторные. Чистые. Единственное, что ежедневно смущало меня, так это водонапорная башня, которая со стороны моря была выкрашена в цвета триколора. Почему не покрасили тыльную сторону, которую видно из деревни, — непонятно: то ли краски не хватило, то ли задумка такая была, мол, пусть туристы созерцают, убеждаются, а местные все равно никуда не денутся — чего их убеждать.

Пляж, Поповка

Поповка, вид на бывший Казантип

Очень бросаются в глаза пустующие кафе и бары в Поповке. Аж муравьеды по коже. Так было написано на одной из стен в деревне. По иронии судьбы эти слова как нельзя лучше передают впечатление от практически мертвого курорта. На том месте, где раньше проходил Казантип, открыли диско-бар Грибы. Чтобы сориентировать посетителей, на объявлениях так и написано: "Там, где больше нет Казантипа". Звучит очень грустно. В Грибы мы, конечно, не ходили, но Лена и остальные местные над этим заведением снисходительно посмеиваются. То, что называется смехом сквозь слезы.

Немножко Симферополя и Коктебель
В предпоследний день нашей поездки мы оставили Варвару с бабушкой Ирой и отправились с мамой в Кок. Показать ей его тоже было моей мечтой. Хорошо, что она сбылась. Путь в Долину синих вершин лежал через Симферополь. Мы прибыли на Курортную (район ж/д вокзала), купили билеты на Коктебель, и так как до автобуса был еще целый час, отправились в железнодорожные кассы, чтобы уточнить время отправления нашего поезда на Днепропетровск. Нас интересовало, киевское ли время указано в билете. Оказалось, что да, и в билете об этом было написано, но я все равно из-за невнимательности выстояла очередь, чтобы задать вопрос.
Передо мной было три человека. Лезть вперед я не стала, потому что люди, произносящие в сторону толпы "Я только спросить!", заставляют меня их ненавидеть. Решила не уподобляться. Впрочем, очередь рассосалась довольно быстро. Первая девушка хотела сдать интернет-билет. Ей ответили: "Вы покупали билет на украинском сайте. Мы с ним не сотрудничаем, так что сдать не получится". Второй молодой человек хотел распечатать интернет-заказ, ему ответили практически аналогично. Третий мужчина хотел приобрести билеты из Мелитополя в Симферополь. Кассир ответила: "Будете в Мелитополе — там и купите, потому что у нас билеты существенно дороже". Насколько существенно, не уточнялось. Но мой керченский родственник поделился, что стоимость купе из Керчи в Киев по украинским меркам стоит двести пятьдесят гривен, а по российским — пятьсот. Правды ради скажу, что некоторые мои знакомые с материковой Украины подорожание крымских билетов отрицали: мол, покупали из Симфера в Днепр — тариф тот же.

Симферопольский Биг-Бен, железнодорожный вокзал

В Коктебель мы ехали под включенную радиопередачу  про загнивающий запад, гейропу и сукуамерику, которая все нам пересрала, а мы зомби никак не откроем глаза.  Благо, для таких случаев я припасла коллекцию песен Океана Эльзы на своем телефоне, поэтому врубила музло, заткнула барабанные перепонки наушниками и послала радиоведущего, его гостей в студии и водителя автобуса, внимательно слушающего передачу, далеко на йух.

Почти в Коке

Приехали в Коктебель. Отобедали в татарском кафе "Бай" возле автостанции. Оно у меня прочно ассоциируется с Дианой, джазовым фестивалем, сентябрем и беременной мной. Еще в дороге решили с мамой непременно поплавать на кораблике и посмотреть с моря Карадаг и Золотые Ворота. Капитан судна в какой-то момент спросил у меня:
— А вы откуда?
— Из Днепропетровска, — ответила я.
— А, — протянул он, — бывшие земляки.
— Вы что, тоже из Днепропетровска родом? — спросила я, ибо соображала довольно медленно.
— Та не, — замешкался капитан, — не в том смысле.
А потом, помолчав и увидев, что до меня наконец-то дошло, добавил:
— Была единая страна. Разделили на части... — и многозначительно посмотрел вдаль.

Золотые ворота, Коктебель

Когда, возвращаясь из Коктебеля в Симферополь, мы проезжали наш дом на улице Ковыльной, я быстро надела солнцезащитные очки и зажмурила глаза. Чтобы наверняка. Впервые в жизни путешествие по Крыму тяжким грузом легло на мою душу. Попустило меня только в поезде, в Новоалексеевке.

Гость из солнечного Крыма, или День независимости в Днепрожидовске

Неделю назад мы вернулись из аннексированного Крыма. Игрушечную границу мы пересекли впервые после игрушечного референдума, повлекшего за собой неигрушечные последствия. Покинув полуостров в конце марта, мы оставили там всю мужнину родню, которая с широко распахнутыми и по-детски наивными глазами всерьез недоумевала, глядя на нас. Они не понимали, почему мы пакуем вещи, зачем пытаемся избавиться от крымской прописки и куда уезжаем. Ведь там, за перешейком, почти что война, там стоят, удерживаемые российскими доблестными воинами, целые вагоны (да что там вагоны — поезда!), нашпигованные "правосеками" и прочими жидобандеровцами. В их глазах мы выглядели глупенькими и недоразвитыми — именно так, с налетом материнского пренебрежения. Таковыми выглядим и сейчас.

Погостив недельку в тех краях, которые мы еще пять месяцев назад нежно именовали домом и которые в этот раз так хотелось прижать к груди, мы вернулись обратно в Днепрожидовск. Вернулись, разумеется, не с пустыми руками: наш "багаж" состоял из пяти сумок, детской коляски, целой корзины противоречивых впечатлений и свекрови, которая с опаской, но все же согласилась погостить в нашей новой обители и увидеть сына — украинского офицера, коему, наверное, еще долго суждено не видеть своей малой родины. По иронии судьбы в Днепропетровск мы приехали на День независимости.

Днепропетровск — город уникальный. Опустим тот факт, что во главе области стоит еврей-фашист, финансировавший Майдан и создавший собственную армию солдатов-убийц, которые стирают с лица земли украинские города и уничтожают собственный народ. Я сейчас о другом. Днепропетровск до недавнего времени славился своими снобами: днепропетровцы, по моим личным наблюдениям и ощущениям, всегда считали себя лучше киевлян и уж тем более лучше мещан, населяющих иные областные центры. Быстрее, выше, сильнее, богаче, прогрессивнее — и обязательно чтобы с -ее на конце. Однако после всего пережитого и переживаемого этот город преобразился больше остальных: из фыркающего Нарцисса он превратился в паренька с распахнутым сердцем, излучающего готовность в любой момент протянуть крепкую руку помощи тому, кто в ней нуждается.

Все началось с поздравлений у подъезда: мы вышли из дому, я по привычке поздоровалась с барышнями, тусующимися на лавочках, а они нам хором: "С праздником!" Я улыбнулась, огласила взаимность и отметила для себя, что со мной такое впервые. Национальный праздник впервые со времен провозглашения независимости стал таковым, и это не может не радовать. На свекровь не оборачивалась, знала, что она обескуражена, поэтому и смущать ее не стала. Дальше был большой автобус "Лоцман", который возит нас с ж/м Парус-2 до Московской площади в самом центре. Каждый второй его пассажир был в вышиванке. Каждый первый являлся носителем украинской символики: у кого-то жовто-блакытни ленточки в косах, у кого-то патриотический браслет (как у меня, например), у кого-то татуировка на запястье в виде трезубца — ну, вы поняли, сопротивляться патриотизму в этом городе бесполезно. Патриотизм здесь стихийный, подчиняющий себе и заразительный.

На набережной — та же история: море вышиванок, шарики цветов украинского флага... Мы, кстати, тоже обзавелись такими и привязали их Варваре на коляску. Свекровь долго сопротивлялась, доказывая, что надувной пингвин за 45 грн лучше двух желто-голубых шариков за 30 грн, но мы были непреклонны. Дальше была прогулка, а потом кусочек концерта. Мы застали ВВ, исполняющих вместе с толпой Гимн Украины, и скандирующую в промежутке между номерами молодежь. Цитировать не буду, но это была та самая песенка про Путина. Свекровь скривилась и безапелляционно заявила, что концерт совершенно неинтересный, после чего мы удалились домой спать.

Я надеялась, что за ночь полученная информация переварится — и идейный переворот или хотя бы малюсенький, но такой существенный сдвиг таки свершится. Вместо этого получила концерт по заявкам за завтраком:
— Вчера смотрела новости по какому-то из ВАШИХ каналов. Так вот там говорили, мол, газа не будет, но это не страшно: будем топить твердым топливом, это, дескать, выгоднее и экологичнее! — заявила Любовь Викторовна.
— Ну, — говорю, — наши про газ, как ваши про воду. В Крыму абзац из-за перекрытия Северо-Крымского канала, а они вам в уши свистят, что все в порядке, переходим на капельное орошение.

Ну, и после этого пошло-поехало.
— Вы, — говорю, — приехали, хоть одного правосека здесь увидели?
— Нет, — отвечает, — но я же никуда не хожу!
— Ну, вчера-то мы с вами были в центре, вас кто-то хоть пальцем тронул, хоть кто-то косо посмотрел на вас за то, что вы на русском языке разговариваете?
— Нет. Но я же с вами была!
— Но мы-то тоже на русском говорим!
(молчание)
— А Тягнибок! Он же хотел нас заставить говорить только на украинском!! — свекровь уже практически кричит. Я тоже не выдерживаю:
— Да с каких это пор маргинальный политик, который и трех процентов на выборах не набрал, является для вас авторитетом??? С каких это пор вы боитесь популистов, которые только и умеют, что языком ляпать??

Дальше я выяснила, что свекровь моя оскорбилась, услышав знаменитую фанатскую кричалку с окончанием "ла-ла-ла-ла". А спустя полчаса ее чуть не хватил кондратий, когда она обнаружила у сына в гардеробе приобретенную мной в подарок футболку со светлым ликом американского президента. Мне сложно передать словами выражение ее лица, но одно я знаю точно: на футболки с изображением российского президента и надписью "Я так ждала тебя, Вова", которыми наполнены сувенирные лавки Евпатории, она так не реагирует.

Потом был звонок ее родной сестры из Италии по "Скайпу". Та поспешила сообщить, что Коломойский (тот самый еврей-фашист) приступил к реализации плана "Б", захватил Запорожскую область и поехал взрывать ГЭС. Завершив разговор, свекровь выглядела весьма взволнованной и поделилась со мной своими переживаниями, связанные с возвратом в Крым — путь, дескать, лежит через Запорожье, кабы чего не вышло. В ответ я громко грубо, но совершенно искренне расхохоталась.

Вчера муж провел ее на поезд. Сегодня она уже там — на оккупированной территории, которая, по ее мнению, была "возвращена в семью". Мы же остались здесь, в Днепрожидовске, который теперь самый что ни на есть наш. Эту поездку она еще долго будет вспоминать, будет много и обильно плеваться, рассказывая знакомым о визите к детям, будет злиться на меня за мои жидобандеровские взгляды, но будет с этим жить. И я с этим буду жить тоже. Потому что она — часть моей семьи, а Крым — часть Украины.