Верблюжьи носки для черепашки

...и снова Харьковом больна,

и буду год ему верна... 

И значится так. Хана каникулам. Они как раз в эти минуты отходят в мир иной, дабы через год, кося под феникса, явится снова. Море однако продолжает шуметь в ушах, чемоданы пузатятся, а соседи сверху тарабанят и сверлят мой потолок/их пол. Алексеевский бомондишко воссоединился и сегодня, пожалуй, отполирует это воссоединение напитком алексеевских богов. Так что, собственно, было? (По мотивам книги Бориса Житкова "Что я видел", покоящейся на полке в моей родной детской. Вариант сокращенный. Очень.)

1. Толстоватый баклан в полете поджимает худенькие лапки, как шасси. Приземляется и охотничьим взглядом упирается в пол-арбуза. Замышляет неладное, хитрый. Толстоватость его никуда не исчезает. Лапки тоже. Вопрос: кто дал толстой птице укороченный вариант ножек цапли, и зачем ей пол-арбуза, если в мусорке есть кусочек недоеденной пахлавы? Медовой. С орешками.

2. Свело тут нас, то бишь меня и май лавэр, с более чем смышленой мини-барышней лет эдак шести от роду. Имя ей было Ося — Аксинья по-взрослому. Я сразу заподозрила что-то неладное в этом ненавязчивом шолоховском интертексте. Однако чисто визуально ничто не предвещало беды. Накупались. Загораем. Подкралась она, значит. Давай распрашивать, а что, мол, а как. А что это, а что то. Выяснила мое досье, о нем тоже кой-какие справки навела. Чуть помолчала, делая вид, будто гальку рассматривает. И тут поднимает глаза, смотрит сначала на меня, потом на него, потом опять на меня и спрашивает: "А вы ему мама или как?" Умом Аксинью не понять... Вопрос: а не прогадал ли Тютчев с Россией?

3. Караоке. Стандартное. Евпаторийское. Я пританцовываю и припИваю. Он припЕвает и успевает делать то же самое с буквой "И". Во хмелю, знаете ли, легко не заметить приближение чумной бабули алкоголе-бомжеватого колорита. Ну, я и не заметила. Опомнилась лишь в момент исполнения ею загадочного шаманского танца вокруг моей персоны, после чего гражданка поклонилась (мне!!!) и поцеловала мою руку. Вопрос: кто-то еще сомневается в подлинности моей королевской крови?

4. Автобус Евпатория-Армянск. Вид из окна на малюсенькую девочку с малюсеньким контейнерчиком в руках, в котором томилась малюсенькая черепашка совершенно точно предвещал беду. Железный ветеран труда с многоговорящим именем ЛАЗ получил его, конечно, неспроста (в смысле имечко, а не контейнерчик, последний на беду остался у девчищи). Может, конечно, это мой вес виноват, а может вес сорака двух тетушек-сумо (и у каждой в сумке по гусю), но автобус даже не шел, он ЛАЗИЛ по дороге со скоростью 30 км/ч. Вопрос: как вы думаете, малюсенькая черепашка из малюсенького контейнерчика, который держала в руках малюсенькая девочка-живодерка добралась бы до места быстрее, если бы оседлала толстопузого тетушкиного гуся на выбор?

5. Энси привез мне в подарок носки из верблюжьей шерсти. Они немного воняют, но легенда гласит: если носочки постирать, то они вонять перестанут. Вопрос первый: вы верите в легенды? Вопрос второй: как считаете, наличие верблюжьих носков автоматически делает меня родственницей господина Верблюдова? Только не говорите "да". Молю! Не говорите!

Вьетнамки плюс вьетнамки плюс бутылка минус Ansy

Я вернулась в эту пивную столицу всего на неделю, но она уже успела достать вилку с ножом для проколупывания дырочки в моей светлой головушке. Еще бы! У нее такие помощники! Но я ведь тоже — кот ученый: взяла да и подстраховала себя билетиком в дынно-можжевеловый край. Две недели лета позади, но десятидневный запас моря в кармане согревает душу до сорока градусов. Там знаете, как круто! Арбузные шкурки, сахарная мякоть, море цвета крыжовника, водоросли мерзкие, но добрые. Там пахлава медовая и всякие другие рахат-лукумские изобретения. Бакланчики жирные греют лапки в песочке и раздувают носопырки на клювах. Милые! Там целые горы сокровищ в сувенирных лавках и мой полупустой карман. Пальм нет, но жара и облезший кусок спины их уверенно заменяют. Еще — "Мохито" за сорок последних гривен. Да к черту! Лето же! Там прям возле моря лежит огромное-преогромное счастье, и я — нежадная — толкаясь локтями, урвала целый ломоть. Года на пол хватит. Но и Ванька не промах — тоже урвал, так что до следующего лета протянем.

Есть еще "тут" (но "тут" и "там" за последний месяц поменялись местами пару раз, не уловишь меня неуловимую:). Тут, значит, как водится, пиво рекой. Похорошевшие девицы — верные подруги моей сладкой жизни. Похорошевшая я — ее главный герой. Асфальт никуда не делся, любопытные многоэтажки тоже. Им также жарко и они ленятся открывать веки. (Ну ничего-ничего, я — прозорливая — знаю их коварные помыслы: дождутся истерички-осени с ее соплями-дождями и будут лупить свои очи на меня, и перешептываться будут — сплетницы! Ха! Вот вам, многоэтажки любопытные! У меня еще в кармане целых десять дней! Берегите веки:). Еще тут всплывают страшные подробности о том, как пес был накормлен кабачком, хоть и не насильно, а наш гнуснохарактерный кот скоро, вероятно, схрумает холодильник. И если от рыбы шубка его шелковиста, то, благодаря холодильнику, он освоит пуленепробиваемый жилет. Впрочем, полагаю, он все-таки пробиваем. Не суть. Тут, короче, тоже своего безумия хватает. Вот бы сюда можжевеловые ароматы и моря немного, хоть в трехлитровой банке.

С коханым я воссоединюсь уже на завтрашней заре, а мой вдохновитель все еще в краю верблюдов и китайских шмоток. Через четыре тысячи километров и восемь карманно-летних дней он возвратит на родину мои драгоценности — папу, себя и вагон подарочков. Нет, я не меркантильная, я просто заказала:)

Дорогой Энси!

Исключительно для тебя.

С любовью и теплой грустью.